Книжка о ненецкой лайке (Широкий, Широкий, 2004)

Широкий Б. И., Широкий О. Б.
Оленегонный щпиц: Новая древнейшая порода.– 2004.


Авторы кинолог Б. И. Широкий и зоолог О. Б. Широкий много лет изучали уникальную древнейшую, но почти всеми забытую породу собак. Их кинологические экспедиции, обзор и анализ старой литературы, подготовка стандарта породы, разведение собак в питомниках помогли официальному, уже и международному признанию ненецких лаек (оленегонок).
В интересах породы и её любителей здесь показано место оленегонки среди других пород наших северных собак (лаек), изложена оригинальная версия её удивительной истории, дана характеристика внешности, психики и поведения этой собаки, описаны возможности разностороннего использования породы.
Для всех, кто любит, изучает и разводит собак.
Автор большинства современных фотографий – заводчик оленегонок И.И. Сухан.


СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. НАШИ СЕВЕРНЫЕ СОБАКИ, МЕСТО
СРЕДИ НИХ ОЛЕНЕГОНОК

2. ИСТОРИЯ ПОРОДЫ И ЕЕ ИЗУЧЕНИЯ
2.1. Древняя и старая история
2.2. Новая история
2.3. Новейшая история

3. КАКАЯ ОНА, ОЛЕНЕГОНКА
4. ЧТО МОЖЕТ ОЛЕНЕГОНКА
4.1. Оленная собака
4.2. Охотник
4.3. Спасатель
4.4. Напарник путешественника
4.5. Помощник криминалиста, таможенника
4.6. Компаньон, хозяин усадьбы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИЛОЖЕНИЯ
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА






Лиле Спириной - заводчице ненецких лаек



ВВЕДЕНИЕ


Эту небольшую северную собаку я впервые увидел около сорока лет назад недалеко от самого северного села Корякии с красивым названием Аянка (потом нравились и клички собак «Аян», «Аянка»). На аэродром, что возле Аянки, привели меня геологические дела.



Фото Б. Широкого

Большая длинная поляна в светлохвойной тайге, аккуратный домик аэропорта, с десяток потенциальных пассажиров, умеющих спокойно ждать днями и неделями нечастых гостей – рейсовых или, более вероятных, попутных «спецрейсовых» (геологических, санитарных и т.п.) малых самолётов и вертолётов... И тихая солнечная весна, уже с комарами...
А на краю этой поляны (взлётно-посадочной полосы) возле старенького рюкзачка сидит «столбиком» небольшой очень пушистый белый кобелёк с короткими стоячими ушами, улыбчивой, располагающей мордочкой и живым, выразительным взглядом.
Тогда ещё начинающий эксперт по породам лаек, как и подавляющее большинство «культурных» собаководов, я считал, что заслуживают внимания только породы, признанные официальными кинологическими инстанциями. Московские «отцы» заводских пород лаек сумели убедить собаководов (и меня в т.ч.) в том, что нет больше аборигенных пород северных собак, что не могли они не раствориться среди собак других пород в стране, где любой её уголок доступен.
Но передо мной сидел и невозмутимо повиливал роскошным хвостом очень типичный представитель «неофициальной» породы, о которой в то время уже перестали писать в книжках и журналах о собаках. Лишь попутно упоминали о ней лайковеды в изданиях, посвящённых заводским породам лаек. Породу называли ненецкой лайкой, оленегонной собакой и др. (здесь и далее все названия нашей породы, к которым ещё вернёмся, выделяем особым шрифтом).
Я был «зациклен» на западносибирской лайке и в этом полевом сезоне со мной был молодой серый кобель этой породы по кличке Аян, которого мне одолжил на лето приятель-геолог Борис Сляднев. Это потом, через двадцать лет, мы стали профессионально заниматься аборигенными северными собаками. Были кинологические экспедиции с обследованием камчатских, чукотских и ненецких лаек, подготовка официальных стандартов этих пород, гонки собачьих упряжек, питомники этих собак, признание возрождающихся пород. А в то, уже довольно отдалённое время, хотелось породную собаку из Москвы (где были лучшие западносибирские лайки), хотелось от собаки службы, четкого выполнения команд и т.п. Возобладало официальное, написанное в кинологической литературе того времени. Кобелёк же, что сидел и спокойно-весело осматривал меня в Аянкинском аэропорту, произвел должное впечатление задним числом - уже сегодня, по памяти. Оцениваю только теперь его естественную, природную гармонию, пропорциональность и функциональность внешности. Собачка небольшая (до колена) и в то же время какая-то «настоящая», очень «северного» облика. К тому же просто красивая, привлекательная.
Только теперь восхищаюсь теми естественными отношениями хозяина (который вскоре подошел) и его собаки. Кобельку было около года, хозяину - лет сорок-пятьдесят. Понимание друг друга, их взаимная искренняя привязанность меня поразили. Это не были отношения хозяина и подчинённой ему собаки. Они общались на равных, как друзья, как партнеры в каких-то своих делах. Хозяин что-то говорил, собака «участвовала в разговоре» богатой мимикой, движениями, подходящими к теме беседы, разными своими звуками. Когда подошло время чаевать, хозяин стал разводить небольшой костерок и, смотрю, хворост к костру носит собачка, причем, не играючи, а спокойно, по-деловому. Чаевали они вместе, на равных. Кобелёк не смотрел в рот хозяину, а привычно, не хватая, получал свои куски хлеба, рыбы, чего-то еще. Потом хозяин сказал, что «борт» (т. е. самолёт) сегодня маловероятен, что он сходит в село, и попросил собачку побыть не месте, где они расположились в ожидании этого «борта». И ушел, не оглядываясь, оставив свой рюкзачок.
Что-то задержало хозяина в селе на три дня. Наш вертолёт все не прилетал, и я имел приятное занятие – наблюдать за кобельком. Он оставался здесь настоящим хозяином. Большую часть времени днем и ночью проводил, свернувшись клубочком возле рюкзачка, походя на песца на лежке. Иногда он уходил в лес (может, мышковал?). Когда открывался небольшой буфет-столовая, подходил к его порогу и там люди его подкармливали. Я тоже угощал своего нового приятеля возле «лежки». Он принимал угощение спокойно, без заискивания и опять укладывался на свое место. Во всем чувствовалось, что он здесь на Севере, как и человек, равноправный, «законный» житель, что он у себя дома.
Встреча хозяина с собакой была с обеих сторон по-мужски радостной. Хозяин не забыл о гостинцах для своего симпатичного спутника. Они поговорили о том, что было в селе, и вскоре улетели куда-то попутной «Аннушкой».
Потом я видел, наблюдал, изучал многих северных собак, на выставках, испытаниях, на охоте, в упряжках, во дворах, просто на улицах поселков. Они производили разное впечатление, Но встречи и общение с оленегонками (так будем называть ненецких лаек для краткости), будь то в тундре у оленеводов или в тайге у охотников, в посёлке или в пути, всегда оставляли в душе такие же теплые чувства, как при первом знакомстве. Эта порода всем своим обликом, характером и поведением стала для меня символом, живой эмблемой Севера, того Севера, который подарил незабываемые десятилетия настоящей жизни, того Севера, что ускоренно меняется не всегда в лучшую сторону, того прежнего Севера, который все более и безвозвратно отдаляется от нас.

Б. Широкий

b.shyrokyi@gmail.com

Возможно ли перенести её публикацию в раздел "История породы"?

Борис Широкий пишет:Возможно ли перенести её публикацию в раздел "История породы"?

конечно, возможно! но мое мнение, что Ваша книга достойна быть отдельной темой!